Режиссер: Виктор РЫЖАКОВ
1 час 15 минут
18+

После семи лет брака Барбара и Вернер схватились в битве не за жизнь, а насмерть. В пять утра они ведут нескончаемый диалог, пытаясь преодолеть преграду взаимного непонимания.

Семейный скандал в спектакле Виктора Рыжакова по пьесе Ивана Вырыпаева поднимается до уровня метафоры человеческих отношений вообще.

Новый уровень в спектакле московского Центра имени Мейерхольда демонстрирует и сам дуэт Вырыпаева и Рыжакова. Пятнадцать лет назад их спектакль «Кислород» в независимом Театре.doc прозвучал как бунт против беззубого конвенционального театра. Сегодня оба входят в театральный истеблишмент. А их последняя совместная премьера «Солнечная линия» в крупной театральной институции с новой глубиной, горечью и яростью обсуждает их главную тему — неслиянности людей в любви и неизбывности их желания слиться.

Иван Вырыпаев о пьесе «Солнечная линия»: «Я хотел показать механизм, почему люди не могут найти контакт, что им мешает. В пьесе показано 5-6 таких механизмов: от банальных – когда мы не слышим друг друга и перебиваем, до максимальных – когда мы воспринимаем реальность по-разному: когда один говорит: «Я сейчас извинялся перед тобой» – «Что ты сейчас делал? Это ты сейчас делал?!». И цель этой пьесы - терапевтическая. Ты можешь проработать для какой-то пары, которая пришла на спектакль, эти механизмы».

Спектакль номинирован на премию «Золотая маска-2019» в категориях «Драма / спектакль малой формы», «Работа режиссёра», «Работа драматурга», «Женская роль» и «Мужская роль».

Важно: билеты на этот спектакль можно приобрести только онлайн. В кассе билеты на «Солнечную линию», к сожалению, не продаются.

Драматург: Иван ВЫРЫПАЕВ

Сценография: Николай СИМОНОВ

Видеография: Владимир ГУСЕВ

Стилист: Анна ХРУСТАЛЕВА

Помощник режиссера: Светлана БЛЕДНАЯ

Ассистент–костюмер: Анна-Мария БАРБАКАРУ

Продюсеры: Никита ВЛАДИМИРОВ, Екатерина ФЕОКТИСТОВА

Кристина Матвиенко для Colta : «Рыжаков-режиссер и Рыжаков-педагог поставил себе сложнейшую задачу: раскусить пресловутую новую естественность, зашитую в хитроумных, релятивистских текстах, так умело обманывающих зрителя, готового поверить, что вырыпаевские изящные обманки и есть философские инструкции для жизни»

Марина Шимадина для Театр. :«Но Вырыпаев не был бы Вырыпаевым, если б ограничился ролью семейного доктора. В частном супружеском конфликте он видит отражение кризиса европейской цивилизации вообще, её апологии индивидуализма. Он предлагает расстаться со своим гипертрофированным «я», эгоцентризмом и самолюбием, ибо выиграет эту войну только тот, кто добровольно согласится её проиграть. Правда, в этот раз миссионерский пафос драматурга замаскирован под буржуазный продукт тщательнее, чем обычно. Но имеющий уши, да услышит»

Вячеслав Суриков для журнала «Эксперт» : «Солнечная линия - поэтический образ, лейтмотив пьесы. В нем заключен ее основной смысл: между людьми всегда существует невидимая граница, не позволяющая быть вместе. Даже если думают, что они вместе, то всего лишь пребывают в иллюзии, не различая солнечную линию, которая в этот самый момент разделяет их»

Анастасия Паукер для ПТЖ : «Весь спектакль - филигранная балансировка на краю, хождение по солнечной линии как по межгалактическому канату»

Наталья Соловьева для ПТЖ : «…единственное, что остается - это со всем своим поврежденным внутренним миром, со всеми психологическими травмами припасть головой к голове другого, потому что твое одинокое существование в этом абсурдном и непостижимом космосе без того самого «другого» будет не то что бессмысленным, но каким-то не таким»

Мила Бредихина, критик : «Эту угрозу «абсолютного непонимания всего» всеми Рыжаков прогоняет через серию баттлов, включая образцовый мордобой, где Перельсид с Бурковским бьются не хуже Брюса Уиллиса со Шварценеггером. Обрывается цепь баттлов и спектакль странноватой стойкой героев и неожиданным смехом Перельсид, которая вообще делает тут чудеса и гонит так, что даже плачет настоящими слезами»

Анна Степанова, критик : «Это очень смешно и красиво. Тотальная пародия на жанр семейного скандала как такового — начиная с бергмановских «Сцен из супружеской жизни». Барбара у Юлии Пересильд во всеоружии нежно-персиковой красоты и брутальный лось Вернер у Андрея Бурковского превращены в феерический клоунский дуэт. А как хороша длинная, с оттяжкой сделанная сцена драки! А какой финал с брильянтом! И потрясающий свет»

Борис Войцеховский, журналист : «Вырыпаев, говоря о вроде бы совсем бытовом, обыденном, с матерком и нервом, вдруг уносит куда-то намного выше, где уже совсем другие смыслы и выводы. Вот и получается, что семейный разговор супругов, проживших в браке семь лет, так и не заведших ребенка, так и не понявших друг друга, так и не выбравших свой путь, оборачивается рассуждениями о единстве и разности, войне и мире, ненависти и любви, ненужном и важном, и о той самой солнечной линии, что разделяет людей, да и одного конкретного человека на половинки, которым часто трудно сойтись»

Евгения Ульянкина, блогер : «И вот они лежат друг напротив друга, словно две упавшие звезды. Под ними зеркало. Над ними - их собственные тени. Вокруг - бесконечный космос. А между ними - невидимая глазу солнечная линия. Он говорит: я понял, кто мешал мне подойти ближе к тебе, это был я сам. Ты понял это, когда мы танцевали? Нет, когда я тащил тебя за волосы, чтобы вышвырнуть вон. Значит, мы никогда не сможем пересечь эту солнечную линию? Нет, ведь для этого нам пришлось бы перестать быть собой. Потому что мы это только мы? Да, мы это только мы»

Local Drama Queen : «За те 7 лет, которые они по всем законам здравого смысла и человеческих отношений должны были неумолимо приближаться друг к другу, они разошлись так далеко, что уже потеряли элементарный инструментарий конструктивного диалога близких людей, и искать общую болевую точку семейного конфликта им приходится посредством обращения к приемам кинематографа. Не буду углубляться в подробности, прием любопытный и не сразу считываемый, но вы увидите и мелодраму, и хоррор и добротный боевик»

Наталья Парилова для Pluggedin.ru: «Это спектакль о простой истине, с которой, к сожалению, многие сталкиваются в семейной жизни. Мы не прислушиваемся к другим людям, не пытаемся их понять, не хотим уступать, думаем только о себе. Люди делают друг другу больно, бьют собеседника словами, словно боксёры на ринге, пока кто-нибудь не отправится в нокаут»

Диляра Тасбулатова в «Новых известиях» : «…Уже сто человек, наверно, написали, что, мол, герои пьесы просто не слышат друг друга, а надо бы типа прислушаться. Так-то оно так, но ни Рыжаков, ни Вырыпаев – не семейные психологи, а, напоминаю, художники, в задачу которых не входит обоюдная терапия потерпевших крушение супругов. Таким образом разрыв здесь глубже, чем простая глухота или слепота (герои как раз обмениваются такими репликами: «ты слепая», «а ты глухой»), разрыв здесь – вечная антиномия Мужского- Женского, пусть и апробированная на убогих обывателях. Рыжаков как раз застает эту пару в момент ее переживания абсолютной Пустоты, когда обоих уже ничего не связывает (да и связывало ли когда-то, вот в чем вопрос). Более того – они пусты и сами по себе, по отдельности, как человеческие существа. Может, как и все мы, впрочем: Рыжаков не смотрит на своих героев как Демиург на насекомых, все мы люди, все мы человеки»

«ТАСС» о гастролях спектакля в Лондоне : «“Боюсь, я не все успевал читать, хотя это и мой родной английский язык, да и многие шутки, уверен я, на русском звучали смешнее. Но я получил большое удовольствие, было захватывающе смотреть на эту историю двух человек, отношения которых оказались в тупике непонимания”, — рассказал корреспонденту ТАСС Дэвид из города Бейзингсток»

«Кинорепортер» : «Нет никакой психологической разработки образов – так было задумано драматургом. Да они, собственно, и не нужны. Поддерживают интерес зрителей виртуозные тексты и великолепная игра обоих артистов. Страсти на сцене кипят нешуточные. Правда, смеяться над супругами как-то не получается. Вся эта история наводит, скорее, на грустные размышления. Кто-то припомнит свои семейные сцены, без которых не обходится ни один брак, кому-то покажется, что спектакль несет глубокий философский смысл об утере коммуникации между людьми и прочая и прочая. Но самим названием «Солнечная линия» Вырыпаев вольно или невольно отсылает к знаменитому рассказу Ивана Бунина «Солнечный удар» . И если представить, что та страсть, которая у Бунина соединила двух людей, вдруг закончилась бы браком, не таким же ли стал бы итог их совместной супружеской жизни по истечении семи лет? Отсюда и универсальность имен героев пьесы, и остановившееся время, и отсутствие надобности в психологической разработке характеров»

Насколько хорошо близкие люди понимают друг друга? Насколько выражение «говорить на одном языке» сегодня актуально? Можно ли любить в человеке лишь какую-то часть и считается ли это чувство «любовью»? Эти и многие другие вопросы ставит перед зрителями новый оригинальный спектакль Солнечная линия. Его режиссер Виктор Рыжаков при создании проекта вдохновился одноименной пьесой популярного российского драматурга Ивана Вырыпаева. В центре - история одной семейной пары. Герои молоды и пока финансово зависимы. Но совсем скоро, когда они выплатят последний кредит, их ожидает долгожданная финансовая свобода. Зрители знакомятся с парой накануне знаменательного дня.

Действие занимает отрезок с десяти часов вечера до пяти часов утра. За это время между супругами ведется нескончаемый диалог, в котором раскрывается их истинное отношение друг к другу. Девушка признается, что настоящим откровением для нее момент, когда она увидела на теле спящего мужа полоску солнечного света, «разделившую» его на две половины. С этого момента героиня осознала, что одна «половина» мужа ей по душе, а вторую она ненавидит. Смогут ли супруги быть вместе после такого тяжелого ночного разговора? Чтобы проникнуть в семейные тайны, нужно поспешить и купить билеты на спектакль Солнечная линия.

На этот раз процесс работы с пьесой Ивана Вырыпаева «Солнечная линия» в «ОткрытО», кажется, прошел под невысказанным лозунгом «человек предполагает, а Бог располагает». И это в высшей мере комплиментарно: далеко не всякий человеческий замысел заслуживает божественного расположения. Этот очевидно оказался достойным, а потому те странные несостыковки и досадные недоразумения, вследствие которых объявленное как «процессномертри» (процессами в ОткрытО» называют спектакли) в пространстве караоке-бара с фортепиано и барабанами событие было «урезано» до безсаундтрековой читки на двоих, на самом деле оказались провиденческими и безусловно необходимыми, больше сказать, судьбоносными.

Перед началом читки организатор и исполнитель Дмитрий Гомзяков несколько раз повторил, что они с Ольгой Райх очень бы хотели прочитать пьесу так, как её задумывал драматург, и есть в этом что-то забавное: реальность, получив такой запрос, очень постаралась уберечь ребят от фатальной ошибки — представления «Солнечной линии» как спектакля, потому что сложилось ощущение, что всё что угодно писал Иван Вырыпаев, но только не материал для театральной постановки.

Объявляя о предстоящем процессе, организаторы привели слова Ивана Вырыпаева о пьесе «Солнечная линия»: «Я хотел показать механизм, почему люди не могут найти контакт, что им мешает. В пьесе показано 5-6 таких механизмов: от банальных – когда мы не слышим друг друга и перебиваем, до максимальных – когда мы воспринимаем реальность по-разному: когда один говорит: «Я сейчас извинялся перед тобой» – «Что ты сейчас делал? Это ты сейчас делал?!». И цель этой пьесы - терапевтическая. Ты можешь проработать для какой-то пары, которая пришла на спектакль, эти механизмы».

Двое на высоких стульях, супружеская пара, семь лет в браке, Вернер и Барбара, кухня частного дома, подаренного на свадьбу родителями невесты, где-то в Мюнхене. Пять часов утра. Это, наверное, важно. Всё, что повторяется раз за разом, в литературе, кино, театре, — в искусстве, становится важным. В жизни — обесценивается. В искусстве — становится важным. Но сейчас литература, и пять часов утра — это важно. Двое выясняют отношения — фу, хочется сплюнуть, тошнотворные своей банальностью слова. Упрёки, обвинения, тихие воспоминания, пощечины, оскорбления, драка, воображаемые танцы, нежные прикосновения, раздражение, ревность, ролевые игры, боль и непонимание всего. В пять часов утра. Бессистемные метания лишенных мелатонина организмов.

И моментально сформулированная проблема: за семь лет брака нет детей. То вдруг открывшееся явление, которое нынче с тревогой обсуждают психологи и антропологи, — комуфляж нежелания иметь детей различными «объективными» причинами (отсутствие жилплощади, постоянного дохода, необходимостью строить карьеру и пр.) и вечное откладывание на потом. Семь лет Вернер и Барбара имели четкие и безусловные причины, по которым появление в их семье детей явилось бы крайне глупым поступком, а потому отсутствие потомства было оправданным и не вызывающим вопросов. Но вот-вот наступит весна, 24 апреля будет внесен последний платеж по кредиту, и Вернер хочет детей. Вернер хочет детей? Вернер полагает, что хочет детей.

Их не хочет Барбара. Но Мюнхен за окном, или не Мюнхен, нежелание женщины иметь детей (а тем более в браке!) считается девиацией, чуть не психическим отклонением, ненормальностью, клеймится обществом, и может быть прощено только в силу очень веских обстоятельств, преимущественно медицинского характера, и лучше бы относящихся к здоровью мужчины. Дальше — миллионы слов — обвиняющих, наставляющих, отвлекающих, — за которыми одно только невысказанное желание-мольба: «Вернер, скажи им, что это ты не хочешь иметь детей, тебя поймут, тебя простят, никто не усомнится в наличии у тебя аргументов, железобетонного основания». Но он не понимает намёков, не слышит несказанного, не чувствует её желаний и ожиданий. Оттого и упрёки, обвинения, тихие воспоминания, пощечины, оскорбления, драка, воображаемые танцы, нежные прикосновения, раздражение, ревность, ролевые игры, боль и непонимание всего. В пять часов утра.

С места в карьер. Моментально сформулированная проблематика сюжета. И не верю. Хоть убей не верю. Ни в существование этого Вернера, слишком многословного и настолько виртуозно ломающего линию диалога, заставляя её художественно вычерчивать замысловатые узоры, слишком литературно выстраивающего сюжетную интригу, никак не умещающуюся в примитивную бытовую сцену из жизни супружеской пары. Не верю в существование этой Барбары, с молниеносными нервными реакциями, слишком скоростным интеллектом, позволяющим мгновенно реагировать на непредсказуемые сюжетные изломы, задаваемые партнером. И особенно не верю в существование этих предположительно немцев Вернера и Барбары, вплетающих в свою речь столь изощренный и витиеватый мат. Всё же привыкла считать это чисто русским достижением, нашим национальным изюмом, и так просто не откажусь от предками завещанного в пользу каких-то немцев.

И всё же текст воздействует на меня. Он проникает, заполняет мозг, царапает сознание. Но не верю. На этом стыке принятия текста и неверия в заложенный в него смысл возникает понимание: поддаюсь не сюжету, не смысловому значению произносимых слов, подчиняюсь буквам, звуковым волнам. Вер-нер. Бар-бар-ра. Пре-зер-ва-тив. Секс хор-рош. Ччужоймужжик. Ё..твоюмать. Фокс-трот-т. Зоя-и-Зигфрид. Дол-бан-ный ло-го-пед!

И вот тут понимаешь: не пьеса, — упражнение. Весь текст Вырыпаева — одно сплошное упражнение для разработки речевого аппарата. Нет никакого сюжета, как нет его в задачах про владельцев разного количества яблок из учебника математики. Нет никакого смыслового посыла и содержания, как нет его во фразах из букваря типа «мама мыла раму» или мнемонических правилах. Что ни фраза, то панграмма, скороговорка, упражнение на щипящие и свистящие, звонкие и глухие. Не нужно понимать и осмысливать, просто тренируйте лицевые мышцы, просто учитесь артикулировать. Художественная ценность вырыпаевской пьесы в её абсолютной утилитарности.

Осознавая эту оболочку, внешние контуры текста, как-то неожиданно для себя заново погрузилась в неё, заданные ею сюжетные смыслы, но уже не на уровне «Вернер и Барбара — рабы брака без ребенка», а в плоскости попытки решить уже чуть не общую проблему онемения отношений. Как-то так сложилось, что нас приучили считать настоящей любовью чувства, не требующие слов. Приучили, что истинно любящие друг друга люди должны чувствовать друг друга на расстоянии. Не нужно слов. Читайте по глазам. Так это настойчиво внушали, что в какой-то момент безмолвие стало осозноваться определяющим атрибутом настоящих чувств, а потому необходимость говорить в паре — свидетельством недостаточности, ущербности любви.

Знаете, сейчас всё чаще встречаются дети, которые вдруг перестают говорить, замолкают. Родители таскают их по педиатрам, детским психологам, логопедам-дефектологам, а те годами ищут причину — часто психологическую травму. Нечто подобное происходит и с супружескими парами.

Неужели свадьба — настолько стрессовая ситуация, что после неё люди перестают говорить друг с другом? Видимо, внутренний страх быть всеобщим посмешищем, когда вынужден выполнять нелепые задания при традиционном извращении, именуемом выкупом невесты, заставляет новоиспеченных мужей, молча, поглощать ежевечерние борщи, молча, участвовать в очередном танковом сражении, молча же, совершать изредка эти нелепые телодвижения, а потом засыпать и молчать наконец уже физиологически мотивированно. Или нервное потрясение от вида танцующей под Сердючку деревенский тектоник троюродной тетки лишает дара речи новобрачную, вынуждая её общаться с любимым человеком предельно краткими и точными сообщениями, содержащими список продуктов?

Люди после свадьбы немеют, словно, разучиваются, забывают, как говорить наедине. Но и довольно быстро совместная жизнь заставляет признаться, что телепатических сверхспособностей у них нет. Как ни странно, но приходится осваивать навыки диалога. Для этого и создана пьеса-упражнение «Солнечная линия». В ней есть всё: сложные слова, включающие в себя трудные для выговаривания звуки (ну не случайно же героев зовут Вернер и Барбара — смерть картавым!), — для разработки отвечающих за говорение лицевых мышц; длинные фразы, требующие произнесения на одном дыхании, — для тренажа легких; масса отдельных «топиков» — цельных оформленных рассказов на различные темы («хочу детей», «наш секс», «первое свидание», «наш развод», «моё детство», «когда ты умрешь», «твои любовницы», «насилие в семье») — для формирования хотя бы минимального лексикона для обсуждения обыкновенно замалчиваемых сторон жизни вдвоем; и, конечно, обилие мата — для снятия психологических зажимов всякого воспитанного человека.

Преодолеть комплекс «истинной любви, не требующей слов». Заново научиться говорить друг с другом. Принять за аксиому: качество чувств не поставлено в зависимость от количества озвученных слов. Читка вырыпаевского текста Ольгой Райх и Дмитрием Гомзяковым будто и проходила в кабинете семейного психолога или переговорной комнате медиатора, к услугам которого по западному варианту прибегают при бракоразводном процессе. Пара, получившая листы с текстом и принужденная читать по ролям. Становятся понятными так по-разному читаемые ремарки в пьесе: то ремарка «молчание» проговаривается вслух сразу, и после следует недолгое молчание, то сначала замолкают, а после, будто не выдерживая, кто-то из двоих всё же озвучивает авторскую ремарку. Они просто не знают, нужно ли проговаривать и молчание, либо достаточно им ограничиться, но, замечая ожидающий взгляд психолога, понимают, что и молчание необходимо формулировать, тем самым задавая ему смысл, делая его содержательным. Ждешь, чтобы тебя поняли, скажи, — таков закон отношений между людьми. Он не способен читать твои мысли, равно как ты не способна это делать, как бы общество не превозносило некую женскую гиперчуствительность и интуицию.

Открывая читку «Солнечной линии», Дмитрий Гомзяков пояснил, что они с Ольгой Райх считают эту пьесу «очень крутой», и хотели бы, чтобы и все присутствующие поняли, насколько это крутая пьеса. Нет, ребята, не назову я текст крутой пьесой — «крутость» не та характеристика, для этого текста наивысшей оценкой будет «эффективный». Да, это очень эффективный текст. Его не нужно играть с театральной сцены — его бы стоило раздавать всем переживающим кризис парам, заводить таймер на пять часов утра, и заставлять ночь напролёт читать текст вслух, пока мышцы лица не привыкнут, и способность озвучивать свои требования и ожидания от партнера не будет доведена до автоматизма.

«И цель этой пьесы - терапевтическая», — разве не об этом говорил сам Иван Вырыпаев? Всё точно, как в аптеке.

«СОЛНЕЧНАЯ ЛИНИЯ»
Полония-театр, Польша
Текст и постановка - Иван Вырыпаев

Польская премьера пьесы 2015 года российского драматурга Ивана Вырыпаева. Два персонажа в поисках счастья вяжут макраме мелодраматичного телесериала с претензией на думы о вечном.

Из анонса театра:
"Комедия, которая показывает, как можно добиться положительного результата". "Солнечная линия" - это новая пьеса Вырыпаева. На этот раз известный драматург и режиссер затрагивает, вероятно, наиболее актуальную тему нашего времени - построение коммуникации между людьми. Как мы входим в истинный, глубокий контакт со вторым человеком? Как слушать и быть услышанным? Как выйти из формальных отношений и начать по-настоящему общаться с другими людьми? Как разработать и пройти по своей дороге, совместно преодолевая клише семейной жизни? Мастерски написанная Иваном Вырыпаевым комедия с присущей ему чувством юмора и легкостью исполняет терапевтическую сессию, обучающую способам достижения счастья с вашей женой, мужем, партнером и миром в целом. Фабула драмы основана на конфликте пары, пытающейся на глазах зрителя развязать сложные психологические узлы, блокаду застоя и непрощенные травмы, столь хорошо известные нам всем. Текст написан с большой виртуозностью. Остроумный юмор, хорошо построенный диалог, волнующий ритм ".

Большое количество превосходных эпитетов в релизе невольно вызывает подозрение, будто в спектакле кое-что не так. Ага, точно. Так и есть.

Гордиевый узел семейных проблем молодой пары мог легко развязаться сам в день окончания совместных выплат по кредиту. У любого другого автора, но не у Вырыпаева, довольствующегося малым, типа, хрестоматийного приема "день сурка", когда одно и то же обстоятельство становится тупиком, из которого следует срочно искать выход. Персонажам пьесы предстоит выдержать несколько раундов словесных перепалок, чтобы найти решение в принятии заботы о близких и только в этом служении разрешить друг другу иметь ту ненавистную половину, разделенную в один прекрасный день метафоричной "солнечной линией".

Вспомнил из Гафта:
"Попса дробит шрапнелью наши души,
Ее за это не привлечь к суду.
Часть поколенья выросла на чуши,
И новое рождается в бреду "...

На сцене два красивых актера. Спутница вырыпаевского трансфера драм на сцену - Каролина Грушка в роли холодной рыжеволосой бестии Барбары - оттачивает опыт сценической речи (произнести тысячу слов текста нелегко). Рядом с ней Борис Шиц в роли фактурного викинга Вернера слегка выпадает из действия, в котором ничего не меняется, кроме слов. А пьеса вовсе не о том. Сценическая задача - от холостого флейма до пубертатного чмока - продвигается в ритме замедленного транса. Смею предположить, что такая прелюдия вводит режиссера в некое экстатичное состояние. Публика же откровенно скучает. Лирика для застывших во времени пионеров. Грустно и никакой жизни.

Заметил, что Вырыпаева ставят режиссеры, у которых в кредо, как в СССР, секса нет. Мафия общего травматичного пионерского прошлого, прошедшего на фоне белых скульптурных фигур коренастых девушек с веслом и тонконогих горнистов в шортах.

Хотя выстроенная сценографом Анной Мет на основной сцене Полония-театра кухонка из Икеи - очень миленькая. Еще заметны две четкие грани атмосферы - холодной синевы против песочной сепии. Типа, константа мерзлоты против песка вечности. Девственницы от театроведения узрят в этом приеме нечто большее.

Я же, глядя на всю эту стерильную болтовню ни о чем, мечтал заняться, наконец, каким-нибудь делом.

«СОЛНЕЧНАЯ ЛИНИЯ»
Полония-театр, Польша

Текст и постановка - Иван Вырыпаев
Перевод - Агнешка Любомира Пиотровска
Художник-постановщик - Анна Мет
Костюмы - Кэтрин Левинска
Музыка - Казимир Лиске
Каскадер-консультант - Мацей Мацеевский
Ассистент режиссера - Агнешка Барановска и Ева Ратковска
Ассистент сценографа и художника по костюмам - Малгожата Доманска
Продюсер - Питер Дуда (WEDA Productions)
Исполнительный продюсер - Эва Патковска
Помощник исполнительного продюсера - Юстина Ковальской

Исполнители:
Барбара - Каролина Грушка
Вернер - Борис Шиц

Похожие статьи